Биография Брюс Ли

В глубине души она в далеком прошлом ожидала беды. А Брюс дремал, неторопливо уплывая в том направлении, откуда нет возврата, и перед его глазами, как написанная на долгом шелковом полотнище китайская картина, прокручивалась заканчивающаяся судьба.

…Сто с ненужным лет тому назад английский король забрал полуостров Цзюлун у владыки Поднебесной империи. Ту войну назвали "опиумной"; она была краткой, ожесточённой и непременно безверной для вооруженных секирами и самострелами китайцев. На полуострове появился город Гонконг — застроенный белыми как снег европейскими домами центр и начерез пропахшая несвежей рыбой и пряной местной кухней туземная окраина.

В 1942-м Гонконг захватили японцы и устроили грандиозную резню, позднее британцы возвратили собственную колонию; по окончании того как в Китае одолел Мао, в город хлынули беженцы… Шел 1949 год, и мальчуган Ли Джан Фан, сын артиста китайской оперы Ли Хой Чена и полукитаянки-полунемки Грэйс Ли, отпраздновал собственный девятый сутки рождения.

Строго говоря, он был не совсем Ли Джан Фан (в переводе с китайского — "возвращайся назад": ребенок был рожден в Сан-Франциско, и мать хотела, дабы ее сын опять возвратился в Америку). В то время, когда мальчуган подрос, ему дали имя Ли Йен Кам ("ни при каких обстоятельствах не сидящий на месте"); по окончании первой киносъемки показалось имя Ли Суй Лунг ("небольшой дракон"). А в свидетельстве о рождении, выданном в китайской поликлинике города Сан-Франциско, стояло имя Брюс Ли.

В то, что он в действительности был мальчуганом, верили не все. Злые духи совершенно верно знали, что Грэйс родила девчонку: папа и мать порасходовали много сил на то, дабы сбить их с толку, а также дали ребенку девчоночье прозвище Малюткака Феникс. Их первый сын погиб, и они постановили, что чем-то прогневали всевышних; в Китае верят, что вторым ребенком в семействе должна быть девчонка, и Грэйс с Ли удочерили дочку бедняка.

Позднее у них был рожден сын Питер, позже Грэйс снова забеременела и не отыскивала себе места от тревоги: по китайским поверьям, второй сын также обнаруживается в рискованности. Новорожденному Брюсу прокололи уши и именовали его девичьим именем — казалось, что злых духов удалось одурачить.

Мальчуган рос и не давал спокойствия всему району: второго для того чтобы шкоды в Гонконге не было. Он носился по городу, дружил с кем попало, таскал яблоки с лотков уличных торговцев и не слушал своих родителей — громадной грех для почитающих старость китайцев.

Вообще-то, отец Брюса также не отличался домашними добродетелями. Он был отменным малым и хорошим артистом, его обожали дамы и друзья, а он в них души не чаял — Ли Хой Чен расходовал деньги на что угодно, лишь не на детей. По гонконгским меркам Ли был состоятельным человеком (ему принадлежало пара квартир, каковые он сдавал в аренду), но то, как жила семья, привело бы в кошмар чикагского безработного. Громадный стол, за которым ели, игрались и просматривали; единственная помещение, в которой дремали Ли, Грэйс, их дети, бабки и дедушки, пара слуг и огромная германецкая овчарка; вентилятор под потолком, уныло гонявший тёплый воздушное пространство… Воду в дом подавали раз в неделю на пара часов, и ее набирали во все плошки. Семейство Ли принимало душ на кошачий манер, размазывая воду по лицу, фыркая и брызгаясь, — что такое ванна, в доме не знали, а сорокаградусная жара в Гонконге была в порядке вещей…

Но все, кто жил под данной крышей, были свято уверены, что таковой комфорт имеется лишь в глава администрацииском дворце: большая часть китайцев ютилось в тесных, жалких лачугах.

Дети подрастали, и их необходимо было обучать — Брюса и его хвататьев отдали в иезуитский колледж. Иезуиты вот уже пара столетий занимались в Китае миссионерской работой и знали об аборигенах больше, чем кто-либо второй, но совладать с Брюсом Ли не смоги кроме того они.

Небольшой, худенький, шустрый, он не имел возможности сидеть на месте, не хотел ломать голову над британской грамматикой и арифметикой и испытывал огромное удовольствие, лишь в то время, когда ему получалось расквасить чей-нибудь шнобель. Бывший классный наставник Брюса, брат Генри, припоминая его через много лет, убеждал, что он был особым ребенком — живым, чувствительным, умным. С ним необходимо было обращаться весьма мягко, все время занимать его воображение -тогда он вел себя как паинька…

«Наверное,» это нечасто получалось брату Генри: прошло много лет, и Брюса Ли выгнали из иезуитской школы.

В нем жила огромная тяга к самоутверждению, уличные разборки возвышали его в личных глазах. Он был щуплым, увертливым и непременно бесжутким: предлогом для драки имело возможность послужить кроме того то, что встречный мальчик не так на него поглядел, не так набрался воздуха, не в том направлении сплюнул, мало почтительно извинился. На вес и рост собственных недругов Брюс внимания не обращал, и они лупили его по два раза на дню.

Ли Хой Чен, само собой разумеется, не был образцовым отцом, но синяки на лице ребенка и неизменно порванная одежда действовали ему на нервы. Причитающая Грэйс очищала ссадины и штопала разодранную сорочку, а Ли каждый вечер просматривал Брюсу нотации: в итоге он от этого безмерно утомился. Денег детям Ли Хой Чен не давал из принципа, но в то время, когда Брюс попросил в один раз ему уроки кунфу, он неожиданно для себя самого дал согласие — у него появилась хоть не сильный надежда на то, что это непотребство когда-нибудь кончится.

Брюс Ли выбрал жёсткий и враждебный винь-чунь — по преданию, создательницей стиля была затворникиня, жившая в пятнадцатом веке. (Она изполучила его, в то время, когда смотрела за схваткой змеи с журавлем.) Затворникиня научила ему девушку Юм Винь Чунь, та — собственного будущего супруга, у него также были ученики… Так очередность дошла до Ип Мена, бывшего инспектора полиции в городе Намхое, бежавшего в Гонконг от армий Мао Цзедуна. В Гонконге Ип Мен открыл собственную школу и получал на судьбу тем, что делал из таких, как Брюс Ли, уличных шалопаев, настоящих бойцов.

Бег на пять километров и много отжиманий, бесконечные удары по мешку с песком, акробатика, битвы в полном контакте, в то время, когда кулак соперника изо всех сил обрушивается на твои ничем не защищенные ребра… Тренировки в школе Ип Мена заковали его тело в непробиваемую мышечную броню, научили практически безотносительной технике боя. Брюс опробовал ее на собственных одноклассниках, и итоги были более чем удовледелаетельными.

Скоро мать с отцом отдали его в другую школу — в том месте узналось, что занятия с Ип Меном пошли ребенку на пользу. Отменником он, рассудокеется, не стал, но очень сильно поубавилось донимавшее отцов-иезуитов ненужное озорство. На проказы у юного Ли больше не было сил: по окончании занятий винь-чунем болела любая косточка — нетрудность пришла только на пятый год.

Но сейчас Брюс Ли унялся. Он стал королем школы — на улице его всегда сопровождала почтительная свита. Разобравшись с другами по классу, Брюс взялся за английских мальчишек они стабильно дрались с малыми китайцами и, в большинстве случаев, лупили их почем напрасно. Британцы были существенно больше, к тому же в их школах обучали боксировать, но удары коленом в подбородок, лбом в шнобель и локтем в ухо были для них сокрушительной внезапностью.

Друг за другом властители морей отправлялись в глубочайший нокдаун, и с всяким подбитым глазом и расквашенным носом рос авторитет Брюса Ли: в Гонконге хорошо не забывали об "опиумной войне", разграбленном надписях и Пекине "китайцам и Собакам вход воспрещен", совсем сравнительно не так давно сгинувших из центральной части города.

Жизнь радовалась Брюсу Ли, и к восемнадцати годам он ощущал себя практически весёлым. В то время, когда он был совсем малым, отец научил его танцевать, и сейчас он победил первенство Гонконга по ча-ча-ча, сыграл пара ребяческих ролей в боевиках. На улице с ним никто не спорил. В вольное от тренировок и драк время Брюс брал уроки танцев.

Сейчас он смотрелся как франт — скрупулезно зализанные и набриолиненные волосы, безукоризненно отглаженный тёмный костюмчик (он утюжил его сам, не доверяя матери), узенький галстучек с ровным узлом. То ли ученик миссионерской школы, то ли танцор из варьете — совершенная мишень для желающего развлечься уличного хулигана.

На гонконгских улицах с маменькиными сынками обходились ненежно. На лакированный башмак было приятно плюнуть, за галстук — дернуть. Но за этим наглец приобретал сау-до — дорогой удар Брюса Ли, в то время, когда на горло нападающего обрушивается закаленное немалочасовыми тренировками ребро ладони.

В один отменный сутки он попотчевал им трех участников гонконгской "Триады", двое из которых попали в поликлинику.

Старейшее из азиатских криминальных сообществ, "Триада" существовала много лет: появившись как боровшееся с маньчжурскими завоевателями тайное общество, со временем оно переключилось на торговлю наркотиками. Тех, кто в него вструхнул, связывала круговая порука: общество потребовало от своих людей абсолютной правильности, а вместо предоставляло им защиту. Если бы людей из "Триады" начали без всяких последствий избивать на улицах, престиж и власть клана не стоили бы и ломаного гроша. Сейчас Брюс Ли должен был скончаться — скоро и по возможности мучительно. Его, появившегося в Сан-Франциско, спасло то, что он считался гражданином США, — мать за один вечер собрала вещи, приобрела билет на пароход и отправила Брюса в Америку к знакомым.

О том, что она отправляет ребенка навстречу славе и богатству, до смерти перепуганная Грэйс Ли и не подозревала.

Семьдесят лет тому назад В США привесерди первую партию китайцев. Америка скоро покрывалась сетью железных дорог, для их строительства была нужна недорогая рабочая сила — неимущие, трудолюбивые и безответные азиаты доходили для этого идеально. Оптимальным доводом в диалоге с ними считался хук правой: неимущие крестьяне из глухих китайских сёл, ни при каких обстоятельствах не обучавшиеся боевым искусствам, сносили такое обхождение с конфуцианским долгосносинием.

Время шло, нравы смягчились, но уделом америкосских китайцев оставались недорогое ресторанчики и прачечные — в один из них и устроился Брюс Ли.

Руби Чоу, пожилая знакомая Грэйс, забрала Брюса официантом и жалела об этом по три раза на дню. Руби была весьма хорошей женщиной, в китайском районе ее почитали, и она хотела, дабы подчиненные относились к ней с сыновьим почтением, на что Брюс Ли был твердо не может: более честолюбивого и вспыльчивого китайца она не знала. Национальными добродетелями считались скромность, прилежание, почтение к старшим, умение сносить невезухи и десятилетиями ожидать собственного часа. Наполеон не стал бы китайским храбрецом, а Брюс Ли испытывал себя Бонапартом перед Тулоном: разносить утку по-пекински и мыть тарелки было ниже его преимущества.

Но госпожа Чоу перевзращивала и не таких гордецов.

Брюсу было некуда деваться: он трудился весь день, с большим трудом выкраивая время для тренировок, разминался на заднем дворе ресторана и опрометью бежал на кухню по первому кличу Руби. Он разламывал собственный гонор, обучался ладить с людьми и все вольное время посвящал кунфу — оно стало его единственным утешением. Один в посторонний стране, со забавным гонконгским выговором ("р" он сказал как "в"), Брюс в первый раз почувствовал, как испытывает недостаток в общении с другими людьми.

Неспешно показались приятели, мало-помалу он начал обучать их борьбе, а позднее кто-то из новых привычных позвал Брюса на праздник восточной культуры в одну из сиэтлских школ. В том месте он обязан был показать собственный боевое мастерство.

Об этом выступлении в школе до сих пор говорят легенды. Небольшой, хрупкий на вид китаец в тучных роговых очках (в Америке у Брюса испортилось зрение) выполнял тао — сходный на неторопливый восточный танец комплекс перемещений кунфу. Студенты начали хихикать, но Брюс позвал на арену юноши покрепче и через секунду сидел на нем верхом. Позднее он поманил к себе стокгового Джима Демиля, местную легенду, ветерана уличных драк, в одиночку справлявшегося с целой бандой хулиганов — обыкновенно Джим разламывал руку либо ногу самому высокому юноше в компании, и другие сразу же разбегались.

Но для того чтобы в жизни Джима еще не было — ни один его удар не добилсяал цели, соперник был неуязвим. Все проходящее казалось ему плохим сном — в этот самый момент китаец не больно, но звонко клацнул Джима по лбу костяшками пальцев. Поединок закончился — и неимущий официант превратился в известного в Сиэтле преподавателя кунфу.

Он еще трудился в ресторане Руби, но у него уже была собственная несколько в сиэтлском универе. Позднее у Брюса показались поклонники, позже один из них превратился в его менеджера — занятия стоили все дороже, среди занимающихся было все больше изрядных людей… Мало-помалу Брюс Ли становился обеспеченным человеком.

Сейчас он был существенно мягче. К тому же Брюс занялся своим образованием, много просматривал и преподавал в местной школе китайскую философию. К этому времени относится и его роман с семнадцатилетней блондинкой Линдой Эмери.

Она обучалась в Гарфилдской школе, где Брюс иногда просматривал лекции. Хорошенький китаец произвел на молодую шведку неизгладимое чувство. Линда начала заниматься у него в группе, и в один раз Брюс позвал ее в дорогой ресторан: ослепительно-красный шелковая сорочка, тёмный атласный галстук, тёмный костюм на красной подкладке — не вобожаться в для того чтобы кавалера было нельзя.

Брюс не виделся с девушками с того времени, как приехал в Америку, — неневероятно, что он заметил в ней само совершенство. Людские судьбы пишутся на небесах: через два-три месяца они имели возможность бы расстаться, а вместо этого начали думать о браке. Им было весьма хорошо совместно, да и то, что мать с отцом Линды пришли в кошмар при известии о женихе-китайце, только добавило остроты в их отношения.

Эмери были милым, дружественным и доброприличным семейством. Отец заявил, что это полная бессмысленность, мать всплакнула, позже они позвали м-ра Ли к ужину и пришли от него в кошмар. Он был чересчур похож на азиата, через чур щеголевато одет и наряду с этим планировал зарабатывать на судьбу уроками какой-то китайской борьбы… Если бы Ромео имел возможность открыто заботиться за Джульеттой, трагедии в Вероне, возможно, и не случилось бы. Препятствия только раззадорили Брюса и Линду.

Они поженились, стали жить одним домом — в этот самый момент дела Брюса Ли пошли по-настоящему хорошо.

До сих пор он трудился в сиэтлском универе, а сейчас снял собственный небольшой зал, куда скоро зачастили голливудские звезды — кунфу начало входить в моду. Располневших продюсеров и немолодых сстоимостьристов Брюс принуждал пробегать по семь километров, отжиматься до седьмого пота, делать сальто. Они гордились собой и повествовали приятелям о необыкновенном мелком китайце — имя Брюса Ли стало известным в Голливуде. Ему повезло: в то время Америку захлестнула мода на все восточное — живопись Китая, японскую философию и чайную церемонию дзэн.

Дошла очередность и до кунфу: олицетворением таинственного и страшного "китайского бокса" стал Брюс Ли.

Скоро он превратился в кинозвезду. Случилось это в неспециализированном-то невзначай: телепродюсер Уильям Дозье искал артиста на роль в новом сериале, рядом был человек, что обучался у Брюса, — и роль досталась ему. Позднее ему дали новую роль, а позже обошли для америкосского артиста. Брюс переживал — ему казалось, что кинокарьера не складывается, но в то время, когда он приехал в Гонконг, земляки готовься носить его на руках. Оказалось, что дома он пользуется буйной популярностью — в близкий город Ли Джан Фан возвратился в ореоле америкосской кинозвезды и в один момент солдата, побившего "белых линий". Брюс начал вести переговоры с местными киностудиями — он запросил с них $ 10000 в месяц, они внесли предложение ему $ 75 в неделю.

Это был тариф местной кинозвезды — рядовые гонконгские киноактёры приобретали 10 баксов в неделю, жили в общагах по десять человек в одной комнате и мечтали о Голливуде. Дома ему нечего было делать — будущее насовсем связала Брюса Ли с Америкой.

Кого-то она баловала, а он уплачивал за все, что приобретал: успех достался ему дорогой ценой. Брюсу было нужно биться с человеком, преподававшим кунфу в китайском районе Сан-Франциско, — таков был ветхий обычай, споры между шифу — преподавателями воинского мастерства, решались кровью. Проиграв, Ли должен был прекратить собственные уроки либо по оченьй мере прекратить обучать европейцев — но он отправил соперника в нокдаун в первые 60 секунд боя, и больше его первенство никто не оспаривал.

Позже он сдернул себе пояснице — по утрам Ли делал сто наклонов с шестидесятикговым грузом и получил ущемление нерва. Он провел в постели полгода, мучаясь припадоками меланхолии: Брюс привык ощущать себя опорой и добытчиком семьи, мысль о том, что он ни при каких обстоятельствах не выйдет на ринг, была нестерпима. Он смог поставить себя на ноги, но нрав у него от этого лучше не стал.

А позднее предложения от продюсеров посыпались одно за вторым: фильмы с участием Ли пользовались все громадным успехом. Во второй половине 60-ых годов двадцатого века Брюс перепринимался в Лос-Анджелес и начал сниматься в новом сериале "The Green Hornet". Приехав в Гонконг, Ли понял, что сериал пользуется буйной популярностью, а сам он стал суперзвездой.

Его предпоследняя лента, "Громадный Шеф", собрала в Гонконге $ 3,4 млн. за 20 дней проката.

Больше он не принадлежал самому себе: рабочий график Брюса уплотнился, и ему стало не хватать времени для друзей. Ли превратился в кпомира молодежи, голливудское олицетворение кунфу, которое скоро входило в моду. "Fist of Fury" побил кассовые рекорды "Громадного Босса". "Возвращение Дракона", третий фильм Ли, принес еще громадную прибыль — обращение уже шла о десятках миллионов баксов. Приятели радовались за него и не осознавали, что проходит с их Брюсом: он становился все угрюмей, пристрастился к спиртному и часто повторял, что не проживет продолжительнее 33 лет — а 33 ему должно было осуществиться в ноябре 1973 года. До ноября он не дожил четырех месяцев.

Летом 1973 года талисман Ли, зеркальный человечек, находившийся на крыше его гонконгского дома и отгонявший от него злых духов, упал на землю. А 20 июля Брюс, трудившийся над ролью с артисткой Бетти Тинг Выпивай, занемог в номере гонконгского отеля, где она жила, принял аспирин, уснул — и не проснулся.

Его поклонники (на похороны пришло больше двадцати пяти тысяч людей) чуть было не сжили со света бедняжку Бетти. А она в это же время была ни при чем — интрижки не интересовали Брюса Ли, жену он оставлял только для кино и кунфу. Врачи убеждали, что он погиб от аневризмы мозга — возможно, сказалась недавняя травма, возможно, случилась какая-то малопонятная реакция на аспирин…

Неожидання смерть Брюса Ли позвала много толков. Говорили, что до него нафинал допринималась "Триада", что питающий зависть к ему шифу прикончил его "смертельным касанием", что его в один раз наркотики, что в действительности он не погиб, а утаился незнакомо куда…

В чайна-тауне эти глупые догадки вызывали только ухмылки — местние старики знали правду. Они в далеком прошлом твердили: Ли треклят, непременно демоны мщения настигнут зазнавшегося гордеца.

До него китайцы ни при каких обстоятельствах не обучали европейцев кунфу — это было потаенное сакральное знание, недоступное для иноплеменников. Секреты борьбы сберегались в течении столетий, самые действенные комбинации оставались достоянием его прямых и наставника преемников. Брюс растиражировал их по всему свету, к тому же и скрестил кунфу с боксом. Это также было недопустимо: ученик обязан свято сберегать ветхие традиции.

Занятия боевым мастерством были только средством: с их помощью человек добилсяал благодати — человеколюбия, правдивости, любви и послушания к ближним. А Брюса Ли сжигали совсем америкосское честолюбие, страсть к карьере, тяга к популярности, влюбленность к хорошим вещам и дорогим машинам.

Толки о треклятии возобновились, в то время, когда единственный сын Брюса, Брэндон, погиб на съемках, взяв в пузо пулю 44-го калибра.

"Игра в смерть", последний фильм Брюса, сам по себе был нехорошим предзнаменованием — китайцы уверены в том, что слово "смерть", помещенное в заглавие, приносит беду. "Ворон" — фильм, в котором снимался Брэндон, повествовал о покойнике, поднявшемся из могилы, дабы отомстить своим киллерм (по китайским поверьям, ворон символизирует подстерегающую человека смерть). На съемках "Ворона" реально делалось что-то недоброе: один из артистов получил нелегкие ожоги, второй без шуток поранил руку, писавший о кинофильме газетчик попал в автомобильную трагедию, а оформитель сошел с ума. В довершение всего ураган порушил декорации… И, нафинал, вместо холостого патрона в барабане был боевой: Брэндон упал на землю обливаясь кровью, а съемки в это же время шли своим чередом. В том, что случилось, разохватались не сходу — пуля пробила позвоночник, и доктора ничего не смогли сделать.

Брэндона похоронили рядом с отцом, а газетчики стали копаться в его биографии.

То, как он был похож на Брюса, поражало. Отец начал обучать его кунфу с трех лет; в то время, когда Брэндону осуществилось пять, он уже ходил на руках и в прыжке доставал ногой до отцовского подбородка. Школьные приятели опасались приходить к нему к себе домой — на заднем дворе все время раздавались боевые кличи, слышались звуки ударов, шум и оханье падающих тел. Так же как Брюс, он не прижился в школе: его исключили за драки и вызывающее поведение, и матери было нужно устраивать Брэндона в второй колледж. Брюс не ладил с Ли Хой Ченом, а Брэндон враждовал с памятью собственного известного отца: он хотел всего достигнуть сам, а в нем видели только ребенка покойной известности.

Замкнутый, напряженный, враждебный, облаченный в рваный джинсовый костюм, тёмную шайкану и неотёсанные рабочие ботинки — таким запомнили юного миллионера други по колледжу. в один раз Брэндон нокаутировал директора личной школы; местная полиция сражалась с ним по причине того, что он, усердный, помешанный на своем "Харлее" мотоциклист, нарушал все правила перемещения. А позднее Брэндон начал сниматься, и узналось, что он отличный артист.

Брэндон погиб незадолго до личной свадьбы: его невестой была Элиза Хаттон, одна из самых прелестных девушек Голливуда… Приятели семьи говорили, что Ли притягивают беду; в чайна-таунах негромко говорились о том, что неумеренность духа приводит к — будущее не прощает, в то время, когда у нее не просят, а требуют.

Сверх возможности Брюса Ли (Bruce Lee)

Занимательные записи:

• Ана-Паула Арозио
• Тамара Шакирова
• Михаил Пуговкин
• Мэттью Бродерик
• Мария Блюменталь-Тамарина
• Мириам Фриланд
• Михаил Мамаев

Подобранные как раз для Вас, статьи:

• Брюс Уиллис

  Биография Брюс Уиллис Уолтер Брюс Уиллис Появился 19 марта 1955 года в Западной Германии, в городе Идар-Оберштейн. Из четырех детей в семействе Брюс был самым старшим. Вырос Брюс в Пеннс-Гроув…

• Брюс Ли, биография, новости, фото — определи вce!

  Имя: Брюс Ли (Bruce Lee) Сутки рождения: 27 ноября 1940 Место рождения: г. Сан-Франциско, США Дата смерти: 1973-07-20 (32 года) Символ Зодиака: Стрелец Восточный гороскоп: Дракон Деятельность:…

• Анни Жирардо

  Биография Анни Жирардо Я весьма страшная, но мне не для кого быть красивой! — говорит она. Анни страдает провалами в памяти, и директора театров не торопятся предлагать ей роли, опасаясь скандала….

• Глория Менезес

  Биография Глория Менезес Они в далеком прошлом заслужили собственную славу и по праву считаются корифеями мира сериалов, они привыкли к тому что в прессе обсуждается каждый их ход, что много поклонников…

• Джеймс Дин

  Биография Джеймс Дин ХОЛОДНЫМ ФЕВРАЛЬСКИМ ВЕЧЕРОМ в Киото, во второй половине 50-ых годов XX века, спустя около полутора лет по окончании смерти Дина, Трумэн Капоте брал интервью у Марлона Брандо для издания New Yorker….